История одной песни

"ПЕСНЯ ТАНКИСТОВ.

Моторы пламенем объяты,
И башню лижут языки.
Судьбы я вызов принимаю
Прямым пожатием руки.

Не жди пощады, враг не дремлет,
Огонь пощады не дает,
И взрывом сорванную башню
На сотню метров отнесет.

И пела, лязгая, машина,
Осколки сыпались на грудь.
Прощай, родная, успокойся,
И про меня навек забудь.

Прощай Маруся дорогая,
Прощай КВ, братишка наш.
Четыре трупа возле танка,
Дополнят траурный пейзаж.

Нас извлекут из ? под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.

И полетят тут телеграммы,
Родных и близких известить,
Что сын Ваш больше не вернется
И не приедет погостить.

Навзрыд заплачет мать ? старушка,
Рукой слезу смахнет отец,
И дорогая не узнает
Каков танкиста был конец.

И будет карточка пылится,
На полке позабытых книг.
В танкистской форме, при погонах,
И ей он больше не жених.

А вот теперь.... с чего начиналось

Это - казачья песня времен завоевания Средней Азии "В степи широкой под Иканом":

В степи широкой под Иканом,
Нас окружал кокандец злой,
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой.

Припев:
Идем, идем, друзья, на бой.
Мы смерть врагу несем с собой.

Мы шли, полки у нас редели,
Геройски умирал казак.
О плене думать мы не смели,
И, как траву, косил нас враг.

Мы отступали, он за нами
Толпами тысячными шел,
И поле устилал телами,
И кровь струилася ручьем.

И снявши голову с героя,
Злодей к седлу ее вязал,
Чтоб похвалиться после боя,
Как он с лежачим воевал.

Но вот вдали уже блеснули
Родные русские штыки;
Мы все свободнее вздохнули,
Перекрестились казаки.

Шахтерская



Гудки тревожно загудели,
Шахтеры с лампами идут,
А молодого коногона
С разбитой головой несут.

Ах, Ваня, Ваня, бедный Ваня,
Зачем же ты лошалку гнал?
Или ты штегеря (от нем. штейгер - мастер) боялся
Или в контору задолжал?...

Прощай проходка коренная,
Прощайте Запад и Восток,
Прощай Маруся-ламповая,
Прощай буланый мой конек...

А вот еще версия:

Гудки тревожно загудели,
Народ валит густой толпой.
А молодого коногона
Несут с разбитой головой.

Вот лошадь мчится по продольной,
По темной, узкой и сырой,
А коногона молодого
Предупреждает тормозной:

«Ах, тише, тише, ради Бога!
Здесь ведь и так большой уклон.
На повороте путь разрушен,
С толчка забурится вагон».

И вдруг вагончик забурился,
Беднягу к парам он прижал,
И к коногону молодому
Друзей на помощь кто-то звал.

Через минуту над вагоном
Уже стоял народ толпой,
А коногона к шахтной клети
Несли с разбитой головой.

«Ах, глупый, глупый ты мальчишка.
Зачем так быстро лошадь гнал?
Или начальства ты боялся,
Или конторе угождал?»

«Нет, я начальства не боялся,
Конторе я не угождал, —
Мне приказал начальник шахты,
Чтоб порожняк быстрей давал.

Прощай навеки, коренная,
Мне не увидеться с тобой,
Прощай, Маруся, ламповая,
И ты, братишка стволовой.

Я был отважным коногоном,
Родная маменька моя,
Меня убило в темной шахте,
А ты осталася одна».

Вариант про машиниста

Вот мчится поезд по уклону
Густой сибирскою тайгой.
А молодому машинисту
Кричит кондуктор тормозной:

"Ой, тише, тише, ради Бога,
Свалиться можем под откос!
Здесь Забайкальская дорога,
Костей своих не соберешь."

Но машинист на эти речи
Махнул по воздуху рукой.
Он паровоз свой разгоняет,
А стук колес сильней, сильней.

Эх, я на этом перегоне
Свою машину разгоню,
Все регуляторы открою,
Сильнее реверс оттяну.

Но вдруг вагоны затрещали,
Свалился поезд под откос.
Трупы ужасные лежали,
Едва похожи на людей.

К земле прижатый паровозом,
Лежал механик молодой.
Он с переломанной ногою
И весь ошпарен кипятком.

Ему хотелось в эту ночку,
Хотелось дома побывать,
Поцеловать малютку дочку,
Жену к груди своей прижать.

Судьба несчастная такая
Для машиниста суждена.
Прощай, железная дорога,
Прощайте, дочка и жена.


немецкий парашютно-десантный "вариант"



bgeschmiert aus hundert Metern

1.
Abgeschmiert aus hundert Metern,
aus der alten Tante Ju,
I: mit geschloss' nem Schirm zur Erde,
dann hast du, fur immer Ruh'. :I
2.
Deine Knochen sind zerbrochen,
und der Schirm liegt oben drauf,
I: und dann kommt der Sankrawagen.
sammelt deine Reste auf. :I

3.
Kameraden stehen im Kreise,
sehen sich das Ungluck an.
I: Jeder denkt dann still und leise,
morgen kommt, ein andrer dran. :I

4.
Und im Himmel angekommen,
steht der Petrus vor der Tur.
I: "Bist du auch ein Fallschirmjager?
Kehrt marsch, marsch, ist keiner hier"!


5.
In der Holle angekommen,
steht der Teufel vor der Tur.
I: "Bist du auch ein Fallschirmjager?
Nur herein, sind alle hier"!

Ещё один перевод:

Нас витягнуть з руїн - уламків
Піднімуть на руки каркас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас
І залпи баштових знарядь
В останній шлях проводять нас
І побігуть тут телеграми
Рідних знайомих сповістить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить
Що син їх більше не вернеться
І не приїде погостить
В куту заплаче мати - бабуся
Сльозу рукой витре отець
І наречена вже не знає який танкіста був кінець
І наречена вже не знає який танкіста був кінець
І буде картка порошиться
На полці пожовтілих книг
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених
В танкістській формі при погонах
І їй він більше не жених

Вариант

1
На поле танки грохотали.
Машины шли в неравный бой.
А молодого командира
Несли с пробитой головой
2
Не жди пощщады,враг не дремлет
Огонь пощщады не даёт
И взрывом сорванную башню
На 20 метров отнесёт
3
Зачем?Зачем же ты механик
Машину быстро в бой повёл?
На повороте задержался,
И "Тигра" справа не видал
4
Машина пламенем обьята,
Вот-вот рванёт боекомплект.
И жить так хочется ребята,
А вылезать уж мочи нет!
5
По танку вдарило болванкой !
Погиб гвардейский экипаж!
Четыре трупа возле танка,-
такой вот траурный пейзаж
6
Нас похоронят на опушке
Среди берёз и тополей.
Друзья поднимут полны кружки
И сердцу станет веселей
7
И полетят тут телеграммы
Родных и близких известить,
Что сын их больше не вернется
И не приедет погостить
8
В углу заплачет мать-старушка,
Слезу рукой смахнет отец,
И дорогая не узнает,
Какой танкиста был конец.
9
И будет карточка пылиться
На полке позабытых книг,
В танкистской форме, при погонах,
А он ей больше не жених.




Поскольку песня народная, то полагаю, что и перевод тоже может быть народным.

The tanks were rolling as they thundered,
Our soldiers went to their last fight.
And off they hauled a young commander,
His head was dented outright.

An armor-piercer hit his vehicle,
So say good-bye to his Guards crew.
And four more corpses in a pickle
Will complement this mournful view.

And as the vehicle is burning,
Wait for the shells to detonate.
You want to live and see next morning,
But you're too weak and it's too late.

When they extract us from the wreckage,
They'll put our bodies in a strip.
Then salvos by our turret gunners
Will set us down to our last trip.

Now mournful telegrams are flying
To every friend and relative
To read: "Your son will not be coming,
Nor will he ever get a leave."

His old mom will sob in a corner,
His dad will wipe a silent tear.
His fiancee will never learn now
What kind of death (end) got her love dear.

And there's his photo in her old books
Collecting dust in their sad gloom,
His uniform with shoulder-straps on...
And he's no longer her bridegroom.

Еще из песен про танкистов.
Поется на мотив "Любо, братцы, любо"

Первая болванка попала танку в лоб,
Механика -водителя вогнала прямо в гроб.
От второй болванки треснула броня,
Мелкими осклоками поранила меня

Припев: Любо, братцы, любо!
Любо, братцы, жить!
В танковом училище нет времени тужить!

А третья болванка попала в маслобак.
Выбрался из танка я сам не знаю как.
Башенный наводчик вяжет раны мне,
Моя тридцатьчетверка догорает в стороне

Припев

Утром вызывают меня в политотдел:
"Отчего ты, c y к а, в танке не сгорел?"
Я им отвечаю, честно говорю:
"В следущей атаке обязательно сгорю!"

Припев






На поле танки грохотали"© иврит – Зеэв Гейзель

לקראת הערב גדוד הטנקים
נכנס לקרב האחרון
מג"ד צעיר - מסרו בקשר -
נפל בַּרגע הראשון

הטנק נקלע לאש צולבת
ררנ"ט נכנס במתכות
כּל מה שיישאר מצוות
זה רק ארבּע גוויות שּׂרוּפות

את המנוע אש אוכלת
הפגזים בלהבות
מכל חיי דקה נשארת
לצאת החוצה אין כוחות

בּבּוקר יימצאו גופינו
בּין אדמה להריסות
ולא נשמע איך לכבודנו
הגדוד יורה מטח כּבוד

מכתב קצר ייצא לדרך
יקרא בו ראש המשפחה
ותוכן המילים בערך:
"הוא לא יחזור כּבר לביתך"

כּולם יפנו מבט למעלה
האלמנה תפרוץ בִּבְכִי
ולעולם לא יִיוָודַע לה
איפה גמרתי אנוכי

ישכב לו בין דפי הספר
תצלום צהוב, לא ממוסגר:
מדים, צל"ש - זה כּל הזכר
בּעצם - כל מה שנותר

И напоследок




They'll lift us from beneath the wreckage
Remove our bodies from the fray
While fire and thunder from the cannons
Escort us on our final way

And telegrams will set a-flying
To notify our next of kin:
Your son will never be returning
On leave he won't be stopping in

His mother wails in the corner
His father swats a creeping tear
His love will never know for certain
What fate befell her tanker dear

A photo on her shelf will linger
Among the yellowed books forlorn
In tanker's garment, epaulets on
And fiancee to her no more.